Моя понимать - Страница 7

«Безыдейных»! — восхитился Димка, — «Надо же, какие я стал понимать слова. Интересно, если господин Шарль произнесет слово „схоластический“, я пойму?»

* * *

Когда неизвестный отряд подскакал к циркачам, те уже успели принять вид ни в чем не повинных прохожих, совершенно случайно обнаруживших место жуткой бойни. И на всякий случай приготовились к обороне.

Димка сидел в клетке, подняв и защелкнув обратно открывшуюся стену. Как показало первое боестолкновение, яггая в клетке никто не воспринимает как боевую единицу, а внезапность — половину победы, как говорил Суворов. Или Кутузов. Или Наполеон. Димке сейчас было не до исторических афоризмов.

Увидев подъехавших, Димка еле сдержал смешок. Уж очень лихая ватага напоминала отряд махновцев. С поправкой на место действия.

Белые флаги с непонятными надписями. Большая часть отряда ехала в повозках, которые очень походили на тачанки, на тех самых рессорах, которые были поставлены на броневике господина Франсуа. Над одной из «тачанок» висел на двух шестах белый транспарант. Тоже с надписью, тоже непонятной. Для обычной надписи батьки Махно — слишком длинной.

Впрочем, отряд выглядел именно отрядом, а не бандой. У всех — одинаковые белые крестьянские береты, белые повязки на рукавах. Ружья держат наготове, но не тычут во все стороны. Грабить не бросаются, на Флоранс посматривают, но, скорее, с симпатией…

Тут окружившее «циркачей» человеческое кольцо раздалось, и к господину Шарлю выехали три всадника, тут же поколебавшие уверенность Димки в дисциплине воинства.

В центре — хрюн. Димка с облегчением узнал ловкача Жана, хотя сейчас перед ним был не испуганный юный поросеночек. Жан очень посуровел за несколько месяцев, да и одежда изменилась.

Белый камзол, как с удовлетворением отметил Димка — без капли золота. Широкий белый пояс, за который заткнуты два пистолета. Слева — кажется тот самый, который Димка ему подарил. Белые штаны, белый берет… Как вспомнил Димка, белый цвет здесь — символ свободы.

Слева от батьки Жана восседал осадной башней огромный тролль, рослый и ужасающе широкоплечий даже для своей расы. Темно-синий распахнутый мундир мушкетера — Димка не был настолько искушен, чтобы определить полк. В руке — картечница, выглядевшая обычным пистолетом. Даже не особенно крупным.

Вот персонаж справа насмешил бы, увидь его Димка в кино, а не в паре шагов от себя и своих друзей. Хуманс, с длинным вытянутым лицом, на ослепительно белой лошади, грива и хвост которой обильно переплетены розовыми ленточками. Цвет камзола был сложно определить, потому что ткани не было видно из-под золотого шитья. На голове — черная дворянская шляпа, на шее — раззолоченный кинжал, на голой груди, как у Маугли, потому что под камзолом рубашки не было. На поясе — меч. Да, именно меч.

— Кто такие? — выкрикнул раззолоченный.

— Мы — бедные циркачи, господин, — наклонил голову господин Шарль.

— Очень бедные?

— Очень бедные.

— Каким же это образом бедные циркачи умудрились справиться с целым отрядом?

— Это были не мы, господин…

— Не ври мне! Не люблю.

— Тихо, Теодор, — хрюн тронул коня и подъехал к господину Шарлю.

— Здесь пахнет свежей кровью, поэтому их перебили минут десять назад. Так что не надо врать. Ты знаешь, кто я такой?

— Если я не ошибаюсь, вы — господин Жан…

— Маршал Жан.

— Маршал Жан, известный своей справедливостью…

— Кто же дал мне такую рекомендацию на Острове Черных Эльфов?

— Откуда господин маршал узнал мою родину?

— По выговору. Так кто?

— Один ваш знакомый, — господин Шарль указал на клетку. Жан мельком взглянул туда и замер. Подъехал поближе. Посмотрел на Димку.

— Будь я проклят… Это же…

— Моя дать твоя это, — Димка указал на пистолет.

Конники шарахнулись: говорящее чудище из страшных сказок пугает, даже в клетке.

— Верно… — Жан медленно погладил пистолет, — Из него я застрелил сеньора… А ты стал лучше говорить. Хоть и не намного…

Жан нахмурился:

— Кто посмел запереть в клетке моего друга?

— Моя сама идти сюда, — заторопился объяснять Димка, — моя идти сюда, люди думать моя бояться не надо, моя идти дорога люди думать моя есть люди…

Жан ожидаемо озадачился:

— Что?

— Хыгр говорит, господин маршал, — подошел господин Шарль, — что если он не поедет в клетке, а пойдет пешком, то его будут пугаться люди. А у него от выстрелов все чешется.

Димка почесался, тут господин Шарль был прав.

— Тогда выпустите его! Мои ребята не из пугливых.

«Ребята» поддержали командира одобрительным гулом. Но от клетки все же отъехали. Кто его знает, этого клыкастого друга, может, он голоден…

— Господин Хыгр.

Димка кивнул, извлек из набедренной повязки ключ и отпер замок. Откидывающаяся стена была придумана как сюрприз для нападавших. А что это за сюрприз, если видевшие его остались в живых и могут рассказать?

— Привет, Хыгр, — Жан обнял Димку. Обниматься с яггаями удобнее всего именно сидя на коне.

Тут батька Жан отстранился и слегка недоуменно оглядел Димку:

— А чего это ты такой белый?

* * *

Столица крестьянской республики батьки Жана находилась в нескольких сотнях миль от места встречи с циркачами, а перемещаться Крестьянская армия — хрюн не стал заморачиваться с цветами — предпочитала на рысях, и цирковые фургоны за ними бы не поспели. К тому же батька Жан спешил, однако решил потратить ночь на то, чтобы пообщаться со старым приятелем.

Димка, господин Шарль, Флоранс, Жан, раззолоченный Теодор и молчаливый тролль Леон, бывший сержант семнадцатого мушкетерского, а теперь крестьянский генштабист, все они разместились вокруг стола в шатре, который повстанцы разбили для своего обожаемого маршала.